Неточные совпадения
— Они с Гришей
ходили в малину и там… я не могу даже сказать, что она делала. Тысячу раз пожалеешь miss Elliot. Эта ни
за чем не смотрит,
машина… Figurez vous, que la petite… [Представьте себе, что девочка…]
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная
машина, стройно, правильно,
ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет
за шитье, игла у ней
ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как
машина.
Прошло полчаса. Несмотря на все мои старания, я никак не мог заснуть: бесконечной вереницей тянулись друг
за другом ненужные и неясные мысли, упорно и однообразно, словно ведра водоподъемной
машины.
Почти все делают
за них
машины, — и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их, — люди почти только
ходят, ездят, управляют
машинами.
До самого вечера Марья
проходила в каком-то тумане, и все ее злость разбирала сильнее. То-то охальник: и место назначил — на росстани, где от дороги в Фотьянку отделяется тропа на Сиротку. Семеныч улегся спать рано, потому что
за день у
машины намаялся, да и встать утром на брезгу. Лежит Марья рядом с мужем, а мысли бегут по дороге в Фотьянку, к росстани.
Потом все спуталось,
сошло с вековых рельс, все вскочили с мест (не пропев гимна) — кое-как, не в такт, дожевывая, давясь, хватались друг
за друга: «Что? Что случилось? Что?» И — беспорядочные осколки некогда стройной великой
Машины — все посыпались вниз, к лифтам — по лестнице — ступени — топот — обрывки слов — как клочья разорванного и взвихренного ветром письма…
— Послезавтра прибудем мы с тобой, ероха-воха, в Пермь,
сходим в баню, попаримся
за милую душу, а оттелева — зарядим в трактир с музыкой, — утешно! Люблю я глядеть, как
машина играет.
Однажды Бучинский идет мимо
машины, я и кгичу ему: «Фома Осипыч, зайдите ко мне на минутку…» А он мне: «Стгатоник Егмолаич, хлеб
за бгюхом не
ходит».
Мы торопливо
прошли в катальную; толпа рабочих с равнодушным выражением на лицах молча обступила у самой катальной
машины лежавшего на полу молодого парня, который страшно стонал и ползал по чугунному полу, волоча
за собой изуродованную ногу, перебитую упавшим рельсом в голени.
Пропала безутратная веселость Юрки.
Ходил он мрачный, рассеянный и, вспоминая, болезненно морщился. На работе не глядел на товарищей. Раз услышал
за спиною, когда
проходил к своей
машине...
Сегодня, для разнообразия,
ходили на Финляндскую железную дорогу и смотрели, как
машина свистит, а также порешили, что я завтра иду к ейному тятеньке и буду
за нее свататься.